Рыбаки-строители

А вот ещё другой случай, слышанный мной от братана Вениамина Николаевича. В тот же сезон приключился с ними ещё один не то чтобы забавный, а, наоборот, довольно удивительный и исключительно редкий случай из цикла рыбацких воспоминаний.

Значит, дело было где-то в половине июня. Палась сильная «зажарка». Пошла «на жор» щука. Видя такое дело, как рассказывал Веня, а Веня врать не любил, расставили по озеру как можно больше уд, короче, всё, что было. Утром поехали смотреть. И почти на каждой уды щука, да такие напопадали «кобылы» – чуть ли ни каждая килограмм по 5 – 6! С другого конца озера с хорошим уловом радостные поехали обратно в избу. И, как говорится, рыбака да охотника одна зоря красит. Поэтому, чтоб времени зря не терять, рыбаки решили наживить на уду живого окуня, только что вынятого из сетки на 36. Живца пустили в воду плавать на леске, привязанной к концу ставной «тычки», выдвинув её метра на 4 за борт.

Едут по озеру, а окушок плавает себе туда - сюда. Вдруг за бортом как бухнет «шчука», ажно тычка чуть не выпала из лодки. Подхватил Веня импровизированное удилище, приподнял его конец плавно вверх. На леске забухалась в воде щука килограмм пяти. Довольнёхонький, он только начал подтягивать её к лодке, как бухнула вторая щучина и проглотила ту, что на леске, да так резко рванула в сторону, что Веня покачнулся в лодке и чуть не свалился за борт. Справившись с равновесием, стал аккуратно подводить добычу ближе к борту. И тут Вениамин и его напарник, округлив глаза, ажно оторопели. В полуметре от десятикилограммовой щуки, проглотившей первую, попавшую на уду, сверх воды всплыла сначала голова, а затем тёмная спина «чудовища» почти трёхметровой длины! Ну, это была уже, сказать, не просто щука, а целый «кряж». Как утверждал Веня - братан, от старости голова и спина её уже покрылись мхом. (А рассказчик он был тот ещё!). Помедлив секунды две, она снова, как и всплыла, спокойно осела в воду и неслышно ушла на глубину, лишь, как бы на прощание, слегка всплеснув своим хвостом - веслом. Что ей помешало сцапать свою намеченную жертву - не понятно. Видимо, побоялась плавающей лодки с людьми.

Звеньевым у рыбаков в этот сезон был упоминавшийся уже мной ранее Клавдий Петрович Коршаков. Рыбацкий сезон, можно сказать, выдался удачным, рыба ловилась хорошо. Поэтому уже к половине августа вся посуда была заполнена. Можно и домой ехать. Закрыли погреб с рыбой, прибрались в избе, на гумежке и все вчетвером пошли на Волок. Пришли к Лофтуры, а в реке воды нет. Вместо реки бежит почти что ручеёк. Погода давно уже установилась сухая, поэтому так сильно река и обмелела. Как быть? Делать нечего. Вытянули повыше в гору лодку и пошли обратно в свою избу. В избе погадали - порядили и решили идти … в село Несь. От Неських озёр до села Несь идёт веками наезженная на оленних упряжках ворга (дорога) – 40 километров. На другой день с утра отправились в путь. Примерно на половине её, у небольшого озерка, привелась изба, в ней переночевали. На второй день пришли в Несь.

Разыскали старых знакомых и остановились у них на постой. Узнав, что пришли быченские рыбаки, к ним вскоре зашёл близкий родственник хозяев и давай уговаривать наших мужиков помочь построить ему дом. А чтоб были сговорчивей, угостил ещё и вином. Да и в самом деле, что бы и не согласиться? Ведь у наших рыбалей, пришедших с озера, «в одном кармане вошь на аркане, а в другом блоха на цепи», даже на авиабилеты, чтоб улететь до Мезени, нет ни копейки. В общем, долго уговаривать не пришлось – мужики согласились. Дело знакомое, Клавдий Петрович – всем известный мастер по строительству, да и у остальных, как говорится, топор из рук не выпадет.

Лес для строительства был уже заготовлен. Мужики принялись за дело. В Неси дома тогда строили низбенные, небольшие – две комнаты передком и тёплый коридор. В общем, за десять дней они завернули домик – что игрушка. Отметили и «матисьнё», и «кнезьево».

Только получили расчёт за работу, как прибегает другой неський застройщик. Всё село уже «гудит», только и разговоров, что о быченских строителях. Отказывать неудобно – построили ещё и второй дом. Так с наличным заработком в кармане на самолёте «Ан-2» вылетели в Мезень, а из Мезени на самолёте «По-2» прилетели в Бычье. В Бычье тогда ещё не было оборудованного аэродрома, поэтому хоть и не регулярно, но иногда прилетал «По-2» и садился на Мур – исключительно ровную естественную площадку возле самой деревни.

Щука-громадина

Моя мама Роза Иосифовна Чупова (в девичестве Соснина, 1933 г.р.), как и отец, в 1949 году ходила на сезон на Неськие озёра на рыбный промысел от Быченского СельПО. В их звено входили Егор Иванович Коршаков (1884 г.р.), Евдокия Семёновна Коршакова (1930 г.р) и моя мама. Как и в войну, на озеро в вёсельной лодке втроем они добирались неделю, большинство ночёвок проводя у огня под елью. После такой «пересады», от не просыхающей потной одежды, ночного холода, дождливой погоды и от холодной воды руки покрылись глубокими сединами и кровавыми мозолями, а тело – гнойными чирьями. Добравшись, наконец, на Сиговец в быченскую избу, неделю топили каждый день баню, прогревались в ней и заживляли свои болячки и травмы. Не зря же гласит народная мудрость – «Баня парит, баня правит, баня силы придаёт». Нелегко было выстоять молодым девушкам 16 и 19 лет такую длительную «мятку», с утра до вечера сидя в гребях и волоча лямку. Отправляли на такие «подвиги», как правило, только самых беззащитных, неимущих сирот. И у Евдокии, и у Розы отцы погибли на войне, оставив свои многодетные семьи на нищенское существование. Нужда таких гонила на сезоны – что на озёра, то и на лесозаготовки.

Учась у старого рыбака, что и как нужно делать, потихоньку втянулись в новый распорядок жизни. Научились и сетки ставить, и смотреть их, и рыбу вынимать, а затем чистить и мыть её. Солил рыбу Егор Иванович сам. Труднее всего девчатам было, конечно, управляться с тяжёлым озерским неводом. Это была самая непосильная для них ежедневная, да к тому же ещё и ночная, работа. «После трудового дня, далеко уже за полночь, падёшь и заспишь, как убитый”, - вспоминала мама.

«Однажды, где-то в конце июля, ночи ещё не очень тёмные были, подтягиваем невод тихонько к берегу, - рассказывала мама такой случай. – Вдруг в матице что-то забухалось да с такой силой, что даже брызги летят в разные стороны и клечи в руках отдёргиваются. От этого перед крыльем мелкая рыба, как всполошённая, заподскакивала из воды на полметра в воздух – вода словно закипела. Мы с Дуськой молча настороженно переглядываемся. Егор же, предвкушая удачу, загадочно и негромко говорит нам: «Девки, наверно, чёртышко попал». Когда совсем вытянули невод на берег, то с большим удивлением и восторгом увидели в матице громадную щуку. Потом из лодки на гумежко щуку выносила Евдокия, держа её обема руками за жабры, перекинув через плечо на спину, а хвост тянулся по земле. Даже разрезанная напополам, щука не влезла бы в посудину, поэтому Егор Иванович вырезал её на звенья. Из одной щуки насолилось почти полбаклашки».        

Дмитрий Чупов.

Продолжение следует...