После окончания Ленинградского ордена Ленина Краснознаемённого артиллерийско-технического училища в конце декабря 1941 года нас, нескольких молодых техников- лейтенантов, направили в распоряжение Средне-Азиатского военного округа. Прибыли в Ташкент 7 января 1941 года. Меня и Толю Чаплыгина откомандировали к месту формирования отдельной стрелковой бригады (узбекской). 

    Прибыв на место, мы были приняты командиром бригады и получили назначение в 94-й отдельный миномётный батальон, я - на должность начальника артиллерийского снабжения, а Толя Чаплыгин - артиллерийским мастером. 
    В нашем батальоне русских офицеров было немного - человек десять-двенадцать, весь остальной состав - узбеки. Прямо скажу, хорошие, общительные люди. 
По долгу службы мне часто приходилось проводить с солдатами и командирами учёбу - по изучению миномётов, автоматов, противотанковых ружей, винтовок, пистолетов, гранат. К изучению оружия все солдаты узбеки относились старательно. Хорошую помощь оказывали нам политруки, тоже узбеки.
Командиром отделения боепитания нашего батальона был хороший парень Касимов. Певец, весёлый, жизнерадостный, трудолюбивый, он очень много помог мне в работе, в обучении своих товарищей военному ремеслу.
    Его отец работал в одном из хлопководческих колхозов. Отлично помню, как в одно из воскресений отец сержанта Касимова приехал к нам и уговорил меня съездить в гости. Такого гостеприимства я не видывал. Семья сержанта не знала, как за мной ухаживать, что ещё и сделать, чтобы русский офицер остался доволен. Я убедился, что такими хлебосольными были все узбеки. 
Осенью 1942 года после доформирования и получения военного имущества под Москвой мы выехали на фронт. 
   В начале октября высадились на станции Фролово, недалеко от Сталинграда. Не успели всё разгрузить, как налетели фашистские стервятники "Мессершмиты-110". Были жертвы. Мы поняли и некоторые свои ошибки. Обычаи, что ли, у узбеков такой был: ранят одного - собирается целая куча. Вот немцы-то и били по этим скоплениям на бреющем полёте...
     Большинство узбеков воевали  хорошо, но очень трудно многие переносили морозы, хотя морозы-то и не ахти какие были по нашим понятиям. Да ведь и мы, будучи в Узбекистане, плохо переносили жару.
    Сержанта Касимова повысили в звании, отправили командовать миномётным взводом.Не помню хорошо, но в одном из боёв то ли за станцию Милютинскую, то ли за хутор Перелазовский офицер Касимов пал смертью храбрых.
      Вместо него я взял себе солдата Пулатова Рагима. И не ошибся. Отличный работник был. Хорошо знал миномёт, автомат, не раз ремонтировал оружие прямо в окопах. А патроны, ленты и гранаты подвозить на передовую - это была его обязанность. Ни разу Рагим не подвёл.
     Но однажды около хутора Кружилина Рагима тяжело ранило: большим осколком снаряда распороло весь живот. Умирал он в полном сознании. На глазах слезы... Мы с Толей Чаплыгиным рыдали.
     Потом и Толю Чаплыгина тяжело ранило в руку, и его отправили в госпигаль. Больше я его не видел. 
    Сражение за Сталинград продолжалось... Наша бригада в конце декабря была расформирована, оставшийся личный состав и вооружение были переданы в 59-ю гвардей скую стрелкозую дивизию, в которой я и закончил войну. 
     О бригаде и узбеках-солдатах у меня остались тёплые, хорошие воспоминания.

В. САВИНСКИЙ.