Едуш (Сюмкиной) Татьяне Трофимовне посвящается

Из учительницы – в солдата

Ей казалось, что поезд идет слишком медленно. Мысли в голове путались. В один миг жизнь перевернулась с ног на голову, дала такой крен, что даже сейчас, сидя в поезде, Таня не могла понять, как такое могло произойти. А поезд продолжал дальний путь, и колеса равномерно отстукивали свои аккорды.

Разве могла она тогда подумать, что так резко изменится ее жизнь, жизнь всей страны. Когда грянула война, девушка заканчивала десятимесячные курсы немецкого языка в Архангельске.   Пятнадцатого августа сорок первого года Таню направили учителем немецкого языка в семилетнюю школу в село Ломоносово. Год Татьяна учила ребятишек, слушала сводки с фронта и всем сердцем желала победы. Двадцатое августа сорок второго года Таня запомнит навсегда – в этот день Холмогорским райвоенкоматом она была призвана в армию. Вместе с ней были призваны такие же молоденькие девушки-учителя, как и она сама.

Мобилизованные девушки прибыли в Архангельск. Призывной пункт находился в здании общежития АЛТИ. Город производил удручающее впечатление, его трудно было узнать – кругом царила   гнетущая тишина. В Архангельске были введены карточки на хлеб. Голод «пожирал» людей… Жители города получали чуть больше хлеба, чем в блокадном Ленинграде, сто двадцать пять грамм на человека. Люди не гуляли с собаками, как раньше, были съедены почти все кошки и собаки.

Тысячи людей в холоде и темноте стояли в бесконечных очередях с безмолвными и трагичными лицами. Был введён комендантский час.

В городе свирепствовала цинга. Люди бежали из Архангельска огромным потоком, пытаясь спастись от невыносимого голода и болезней. Таня еще не знала, что Архангельск займет второе место после блокадного Ленинграда по количеству людей, умерших от голода. Половина из них умрет в сорок втором году.

Ночью девушки сели в поезд. Началась новая страница в ее жизни, страшная и совсем не девичья.

И вот теперь в этом холодном поезде Таня едет на фронт, в действующую армию, где лицом к лицу встретится с врагом. Под стук колес она вспоминала своих родителей. Как они там, что сейчас делают, как встретили известие о ее призыве в действующую армию. Мама извелась поди вся, да и отец испереживался. Виданое ли дело – девчонку забрали на фронт. Да куда? На самый дальний север   – в Мурманск, в Заполярье. Да разве ж можно вот такой хрупкой девчушке воевать против здоровых, до зубов вооруженных мужиков? Таня   представляла себе, как мама плачет украдкой и как отец опустил свою голову от бессилия что-либо изменить. Вспомнив родителей, Таня улыбнулась и не заметила, как веки сомкнулись.

Она проснулась от сильного грохота - кругом взрывы, крики, суета и страшный вой падающих снарядов. Как будто наступил конец света. Раздался звук воздушной сирены, и прозвучала команда:

- Покинуть вагоны!

Не помня себя от страха, Таня стала пробираться к выходу. Выбравшись из вагона, девушки бросились врассыпную, лишь бы укрыться и остаться в живых. Бомбежка закончилась так же внезапно, как и началась. Таня впервые в жизни увидела убитых людей. Как же так? Они только что ехали вместе с нами, разговаривали, ели, пили, шутили, а теперь их нет, и никогда больше не будет? Таня понимала: нужно привыкать, война – это смерть. Но как можно привыкнуть к смерти? В этот момент вновь прозвучала команда:

- По вагонам!

Ноги не слушались, как будто налитые свинцом. Таня с трудом вскарабкалась в вагон. Хотелось укрыться в самом дальнем углу, чтобы ничего не слышать и не видеть, чтобы отпустить страх, который проник в каждую клеточку её организма. Все молчали. Каждая из сидящих в вагоне девушек во всей полноте осознавала, что они едут прямиком в ад - пощады, снисхождения война им не сделает. Молчание становилось тягостным. И вдруг девушки разом заговорили, загалдели, лишь бы забыть, поскорее выкинуть из памяти первые минуты встречи с войной. Им невыносимо, до боли в груди, хотелось жить.

Поезд двигался дальше, все ждали скорейшего прибытия в Мурманск. До Мурманска оставалось совсем немного, когда Таня взглянула   в окно и увидела чудовищную картину – на земле лежали тела женщин и детей, изуродованные, в неестественных позах, тела детей совсем еще крошечных и постарше. На лицах погибших застыл ужас. В глазах у нее потемнело. В этот момент она вспомнила пожар в своей родной деревне Петрово. Тогда ей было двенадцать лет. Дома вспыхивали словно спички, и огромный огненный вихрь кружил над деревней. В тот трагический день семья потеряла всё. Так и застыли у пепелища мама с папой и они, восемь детей, оставшись без дома и имущества. Тогда маленькой Тане казалось, что в жизни ничего страшнее быть не может. Теперь она отчетливо понимала – самое страшное в жизни происходит здесь, сейчас, на ее земле, на которую пришли непрошеные гости.

Что же творят эти изверги? Если уж детей не щадят, то и им пощады не будет. Место страха, который еще совсем недавно сковал ее тело, наружу вырвалась неистовое желание уничтожать этих гадов – нет им места на нашей земле, нет и быть не может.

Мурманск встретил их холодным ветром.

Связистка 

Девушки мобилизовали все свои силы, были сосредоточены и внимательны. Они готовы были выполнить любую задачу, которую поставит перед ними командование. Их коротко подстригли, выдали обмундирование. Пешком до Ваенги, пункта назначения, шли молча, привыкая к своему новому положению и обстановке.

Началась учёба в школе связистов. Иногда приходилось уходить в сопки - обстрелы и бомбежки велись почти круглосуточно. За это время Таня пыталась привыкнуть к бесконечному грохоту и чувству опасности. Но было очень страшно, так страшно, что иногда казалось, что можно сойти с ума. Курсы закончились через три месяца. Таню распределили в 27-й авиаполк морской истребительной авиации, который находился в Ваенге. У Тани, как и у большинства девушек, был еще один враг – холод. Больше всего на свете ей   хотелось надеть теплые валенки, настолько сильно мёрзли ноги. Вместо валенок им выдали ботинки. Холод сковывал тело, пальцы не слушались, но Таня и не думала жаловаться.

Теперь она – старший матрос. Таня понимала, какая ответственность ложится на нее, как много жизней зависит от точности ее радиограмм. Радиостанции находились в землянках и были хорошо замаскированы. На случай нападения врага рядом лежало оружие, гранаты, а также все необходимое для уничтожения важных документов.

Бои не смолкали днем и ночью. Во время одного из таких боев автомобиль, в который была смонтирована радиостанция, подбрасывало вверх так высоко, что Тане казалось, что сейчас машина взлетит на воздух и разобьется вдребезги. Она понимала, что там, наверху, летчикам гораздо сложнее, чем здесь, на земле. Что надо во что бы то ни стало помочь им одержать победу. Поэтому Таня изо всех сил старалась.

– Родные наши, милые, только держитесь, только не погибайте и бейте, бейте этих фашистов, будь они трижды прокляты.

Машина вновь подпрыгнула   от очередного взрыва.

Из боя наши летчики вернулись с победой. По их уставшим, сосредоточенным лицам было понятно – кто-то снова остался в небе навсегда. Это были самые тяжелые минуты для всего полка. Ни матери, ни родные никогда больше не увидят своих сыновей, своих близких.

Дикая усталость навалилась на неё. Была ли хоть одна ночь спокойной за все это время? Таня понимала: её переживания – это лишь маленькая капля гигантского горя, постучавшего в каждый дом.

Командование высоко оценило ее работу: Тане вручили медаль «За боевые заслуги» - она сумела обеспечить надежную связь со штабом и с летчиками, когда они сцепились с немецкими истребителями в русском северном небе не на жизнь, а на смерть. Теплые и такие редкие искорки радости растопили ее девичье сердце.

Коротких минут отдыха по-прежнему было не так уж много. Спали урывками, обстрелы практически не прекращались. Она засыпала сразу, как только голова касалась подушки.

Счастье войне вопреки

Их взгляды встретились. Таню будто огнём обожгло – она утонула в его серых, бездонных глазах. Никогда раньше она ничего подобного не испытывала.

- Иван, - он протянул ей руку и улыбнулся, - Едуш! А вас как зовут?

- Таня, - смутившись, пробормотала девушка, и добавила, - Сюмкина.

Его рукопожатие было сильным и уверенным. Большие красивые глаза смотрели на нее прямо и решительно,   слегка улыбались. Таня еще больше смутилась, а сердце стучало, как огромный колокол. Она испугалась, что его удары может услышать этот красивый молодой летчик и все вокруг. Иван держал её руку в своей руке и по-прежнему улыбался.

На миг ей показалось, что войны нет вовсе. Среди бесконечных военных будней, наполненных ужасом смерти, грохотом мин и взрывающихся бомб, она вдруг ощутила себя крохотной   частичкой прежней жизни, которая когда-то была наполнена радостью, началом весны, счастьем покоя и тишины.

- Может быть, прогуляемся? - Таня вздрогнула и очнулась от забытья.

- Так сразу?

- Ну, а чего ждать? – уверенно произнес летчик, - сейчас некогда ждать, время такое. Вы не против, если я загляну к вам?

- Нет, не против, - улыбнулась Таня.

- Тогда до встречи, - и он ещё раз улыбнулся, прежде чем поспешил за своими товарищами.

Ей понравился этот летчик с первого взгляда - стремительный,   решительный, красивый, таких юношей Таня ещё не встречала. Она была счастлива от того, что он обратил на неё внимание. Таня побежала к своей землянке. Ей так хотелось побыть одной, наедине со своими новыми ощущениями. Она парила над вновь открывшимся перед ней миром безмолвной, почти забытой   радости. Леденящий холод страха, который, как ей казалось, вселился в её душу навсегда, сменился яркой вспышкой удивительного чувства, которое она пока не в силах была объяснить, понять, осознать. Она просто его ощущала, и ей было так хорошо, так радостно и волнительно, что от счастья задрожали ресницы. Таня остановилась перед входом в землянку и устремила свой взгляд в небо. Ей хотелось кричать от радости. Эмоции переполняли девушку, рвались наружу и будоражили воображение.

Таня ещё не совсем осознала, что же произошло на самом деле, но все её внутреннее естество ликовало - судьба преподнесла ей подарок. Она ни на минуту не сомневалась, что ей предстоит пережить минуты редкого и необъяснимого чувства, о котором писали в романах. Эти романы в той жизни она глотала залпом, представляя себя то Наташей Ростовой, то   Машей Мироновой, то Татьяной Лариной.

Таня была безгранично счастлива, несмотря на военную круговерть, которая царила вокруг и боялась признаться себе в своём новом счастье. Её настигла первая, всепоглощающая, светлая и невероятно красивая любовь. Любовь топтали, били, взрывали бомбами, снарядами, минами, но она продолжала жить, давала силы, надежду, веру.

Командование дало согласие на брак Ивана и Татьяны. Таня стало женой боевого летчика – истребителя, командира 3-й эскадрильи, заместителя командира полка. Началась новая страница в её жизни. Таня ещё старательнее несла свою службу. С каждым днем чувства молодожёнов крепли. Они дорожили каждой минутой, проведенной вместе. Не могли наговориться, насмотреться друг на друга, радовались своему счастью и строили планы на будущее.    Тане все труднее было провожать Ивана в полет. У неё сжималось сердце в преддверии чего-то неотвратимого и ужасного, но она гнала плохие мысли прочь. Таня молила только об одном, чтобы её Ваня, Ванечка, вернулся живым.

Немцы пытались захватить Мурманск и весь Кольский полуостров. Перед «Люфтваффенкоммандо Киркенес» стояла задача установить господство в воздухе, уничтожить все советские ВВС в Заполярье и осуществить прикрытие с воздуха всех наземных войск, которые должны были захватить полуостров. В этом гитлеровцам активно помогали финны.

На этом участке фронта был самый суровый климат. На радиосвязь влияли магнитные бури. Сильные туманы в период полярной ночи и свирепые штормы осложняли и без того тяжёлое положение. В период ухудшения метеоусловий, когда прекращались вылеты, немцы увеличивали количество конвоев, перевозивших войска, боеприпасы, грузы.

Всё чаще гитлеровцы наносили ночные удары небольшими группами бомбардировщиков, которых усиленно прикрывали истребители. Иногда сами истребители вылетали в качестве бомбардировщиков. Наши летчики-истребители постоянно патрулировали зоны перехвата.

В начале октября сорок четвертого года в Заполярье началась Петсамо – Киркенесская операция. Морские летчики обеспечивали поддержку наземным войскам в период наступления при высадке десантов, которые совершали налеты на вражеские порты и суда в море. Немцы усиленно прикрывали конвои, но наши торпедоносцы, бомбардировщики и штурмовики наносили массированные удары по противнику. Истребители вступали в схватку с немцами в воздухе, тем самым оставляя конвои без прикрытия, а также наносили удары по кораблям охранения, расчищая путь к вражескому транспорту для наших торпедоносцев.

27-й истребительный авиационный полк морской авиации, в котором служили Иван и Татьяна, был сформирован в марте сорок второго года. Американцы, выполняя союзнические обязательства, предоставили полку свои скоростные самолёты Р-39 «Аэрокобра».   На вооружении полка имелись истребители И-153, И-16, до августа сорок третьего года британские «Харрикейны». В мае сорок третьего года полк получил самолёты Р-40 «Киттихаук», на которых летчики летали до конца войны. В ходе воздушных боев с немецкими ВВС старший лейтенант Иван Семёнович Едуш был дважды награжден Орденами Боевого Красного Знамени. Таня очень гордилась мужем и изо всех сил старалась от него не отставать. 

Она была так счастлива, что иногда испытывала чувство вины перед подругами за своё счастье. Но, когда появлялся её неотразимый и любимый Ваня, все сомнения рассеивались сами собой. Однополчане искренне радовались за Таню и Ивана. В этой насквозь пропитанной болью фронтовой мясорубке, когда земля рвалась на части, глядя на них, бойцы были уверены, что воюют не зря, что и для них судьба приберегла счастье, и оно не за горами. Вера дарила надежду, а с ней и в бой идти было легче.

Война дала – война взяла.

Это случилось двенадцатого октября сорок четвертого года. Накануне Таня спала урывками, она то и дело просыпалась и смотрела на Ивана, как будто предчувствовала беду. Иван крепко спал. И она, боясь разбудить его, гладила его большую кудрявую шевелюру, пытаясь успокоить себя.

- Ты чего? – Иван открыл глаза

- Да так. Не спится что-то, - вздохнув, ответила Таня. 

Иван обнял её.

- Вот кончится война, поедем ко мне, познакомлю с мамой, отцом, всей роднёй. Знаешь, как мы заживём! У нас тепло, яблони цветут… Тебе понравится, я уверен.

Иван улыбнулся и поцеловал жену.

- Конечно, понравится. Ты поспи, тебе надо выспаться.

- Надо. Согласен. У нас еще будет время поговорить, родная моя.

Иван снова обнял Таню. Они долго лежали в обнимку. Каждый думал о своём. Таня почувствовала, что Иван провалился в сон.

Утро наступило слишком   быстро. Она так и не смогла уснуть, как ни старалась.

- Да не волнуйся ты, Танюша, - Иван прижал её к себе, - где наша не пропадала.

- Возвращайся поскорее, - она произнесла фразу, которую говорила ему каждый раз перед вылетом, если в эту минуту удавалось быть рядом с ним.

Иван задержал на ней взгляд дольше обычного, весело козырнул, ещё раз крепко поцеловал и произнес:

- Мне пора! Держи связь! – улыбнулся, подмигнул и в ту же секунду исчез.

Иван повел в бой свою эскадрилью истребителей. Таня сосредоточилась на работе, стараясь не думать о плохом.

- Всё будет хорошо, - внушала она себе.

Она знала - бои в воздухе идут ожесточенные, с каждым разом противник ведет себя всё наглее, как будто уже объявил себя хозяином на нашей земле. Немцам крайне важно захватить Заполярье, и летчики у них настоящие асы. А теперь в небе самый дорогой ее человек, её Ванечка. И сердце сжималось всё сильнее…

Казалось, этот бой будет длиться вечно. Наконец, двигатели истребителей смолкли. Схватка в небе закончена. Залпы наземных снарядов раздавались то тут, то там. Таня, вся взмокшая от напряжения, доложила о выполнении задания и побежала к себе в землянку. Скоро Ваня придет. Но шло время, а Ваня не возвращался.

Нарастающая тревога не давала ей покоя. Таня долго и неподвижно сидела, прислушиваясь к каждому шороху. Ей казалось, что Ваня вот-вот влетит в землянку… Таня выбежала на улицу. Никого. Она нервно кусала губы, вспоминая   утренний разговор с Иваном. Она вернулась в землянку. На короткое время Таня   успокоилась – ведь он обещал вернуться. Вскоре послышались приглушённые мужские голоса.

В землянку вошли представители командования. Воцарилось молчание. Таня во все глаза смотрела на майора Дижевского.

- Татьяна Трофимовна, - тихо произнес он, - с прискорбием сообщаем вам,что ваш муж, старший лейтенант Едуш Иван Семёнович, героически погиб сегодня в схватке с противником. За мужество и отвагу Иван Семенович награждается орденом Красного Знамени. Посмертно.

Голос у майора дрогнул:

- Каких ребят теряем! Что тут скажешь? Таня, крепись…

Она ничего больше не слышала. Мир рухнул в один миг. Она не чувствовала ни ног, ни рук. Всё тело была одной сплошной раной. Не было ни сил, ни желания жить, одна пустота, от которой звенело в ушах. Никогда смерть так близко не подходила к ней, никогда так беспощадно не ударяла. Обходила стороной, грозила из-за угла, а теперь ударила, наотмашь, в самое сердце, в самую его середину. Безжалостно, жестоко, безвозвратно – навсегда забрала у неё её Ванечку, самого любимого, нежного, любящего.   Ведь ему всего двадцать два.. Как же так? Тане не хватало воздуха. Боль сдавливала   грудь, разрывала на части, обжигала, будто ножом по живому резала…

В этот миг ей казалось, что жизнь кончилась. Подруги, как могли, утешали Татьяну. Но как можно заговорить горе? Как можно перечеркнуть его? Не уйдёт оно, не покинет, пока час за часом, день за днём, год за годом не пройдут друг за другом длинной чередой разных событий…

И жизнь продолжалась. Только теперь без Ванечки, без любимого сероглазого сокола, без её боевого летчика, без его рук и губ, без сильных объятий и коротких душевных разговоров. Нет его больше, нет, и не будет. А жить надо! А как? Когда в груди камень с целую гору и сдвинуть его никак нельзя, таким пластом он залёг на дно… Мысли путались. Они кружились в огромной лавине её безутешного горя.   Боль вцепилась в нее железной хваткой. Иногда ей казалось, что сил не осталось совсем. Она продолжала принимать и передавать радиограммы. А вскоре Таню перевели в 43-ю роту связи 6-й истребительной авиационной дивизии ВВС Северного флота на остров Кильдин. С аэродрома Челнопушка наши летчики совершали боевые вылеты к границам Норвегии и Финляндии.  

Война для неё закончилась двадцатого ноября сорок пятого года. За всю войну Татьяна Трофимовна обеспечила радиосвязью тысяча восемьсот самолетовылетов, отлично усвоив военную науку и науку жизненную, преподнесенную ей судьбой…

27-й истребительный авиаполк морской авиации под командованием майора А.Я. Дижевского, в котором служили Татьяна и Иван, 3 ноября сорок четвертого года был удостоен Ордена Красного Знамени. В августе-сентябре сорок пятого года 27-й Краснознаменный истребительный авиаполк участвовал в боях против Японии в составе ВВС Тихоокеанского флота.

После войны Татьяна Трофимовна окончила педагогическое училище и работала в школе учителем немецкого и русского языка и литературы. Она пользовалась большим уважением и любовью учеников. Добрая, мудрая, отзывчивая, справедливая, элегантная и неповторимая – такой она запомнилась своим ученикам. Свою безграничную любовь она дарила своим детям и внукам,   была прекрасной, любящей матерью и бабушкой.

Любовь на всю жизнь

Я стою рядом с бабой Таней (принятое в нашей семье обращение) в её маленькой архангельской квартире перед военной фотографией. Какие они оба красивые, глаз не оторвать. С какой нежностью смотрят друг на друга.   Мы некоторое время молчим. Внезапно меня осенила мысль: «Так ведь мне сейчас столько же лет, сколько ей было тогда, на этой фотографии!» Это открытие ошеломило   меня.

- Баба Таня, а ты любила его? – тихо спросила я.

У неё перехватило дыхание. Предательски искрящиеся слезинки слепили глаза, и она слегка кивнула. И тут я поняла, что задела самые сокровенные струны её души, задела за самое живое в ее сердце, оставшимся молодым и любящим с той самой войны, которая подарила ей короткое женское счастье и это счастье забрала. Ее встревоженное состояние тут же передалось мне. И в глазах появились слезы. Мощное осознание пронзило меня   – она пронесла свою любовь к мужу через всю свою жизнь, через всю свою судьбу, через послевоенные испытания, через радости и горести. Конечно, всю глубину ее жизненных перипетий мне, двадцатилетней молодой женщине, понять до конца было сложно, но в эту минуту баба Таня стала ещё ближе и дороже. Она почувствовала мое искреннее волнение и открыла дверь в свое сердце.

- Страшно было? – продолжила я, чтобы сгладить неловкость.

- Очень! - как будто отзвуки прошлого вернулись вновь, - не дай Бог кому такое пережить!

- Баба Таня, а почему ты еще раз замуж не вышла, ведь ты такая красавица была?

Этот наивный вопрос не показался ей забавным. Она лукаво улыбнулась:

- Собралась как-то! А ночью мне Иван приснился. Стоит с батогом и говорит: «Татьяна, только попробуй!»

И она широко улыбнулась, будто вновь её Иван оказался сейчас рядом с ней.

Мы пили чай в ее маленькой кухонке и долго еще говорили о том о сём. Жизнь шла своим чередом…

P.S: Четырнадцатого сентября девяносто пятого года Татьяны Трофимовны не стало. Война жестоко прошлась своим серпом не только по её сердцу, но и по здоровью. Забрала молодость, укоротила годы, все, что могла, выжала из человека, до конца земных дней не отпустила. Устремилась душа ввысь, к своему любимому. И с тех пор в счастливом единении взирают они с небесной высоты на наш суетный мир и радуются за нас, за наше мирное существование.

Как известно, человек не выбирает эпоху, в которой ему жить. Нам, поколению 70 -80- 90-х, и в страшном сне не снилось то, что смогли вынести на своих плечах наши бабушки и дедушки.

В Великую Отечественную войну женщин впервые массово призывали в действующую армию. Женщины сами шли на фронт добровольцами, наравне с мужчинами несли тяжелую ношу войны. Только они не были мужчинами, а потому нести эту ношу им было гораздо тяжелее. Но они выдержали всё! Разве можно об этом забыть? Права не имеем ни перед тем поколением, ни перед будущим, ни перед самими собой.

Давайте поклонимся нашим героическим бабушкам, этому удивительному поколению! Вечная им наша благодарность! На этом есть и будет держаться Русская земля! На нашей памяти! Важно, чтобы наши внуки и правнуки гордо несли эту эстафету, чтобы никогда не прервалась цепочка поколений, чтобы в бесконечности бытия мы не забывали о главном – о любви, милосердии, сострадании, обо всем, что отличало русского человека в самые тяжелые годины и лихолетья, без чего невозможна ни одна победа – ни духовная, ни военная.

Светлая память Едуш Татьяне Трофимовне и миллионам советских женщин, выигравших самую кровавую войну в истории человечества - на поле боя, в землянках, на полях, у заводских станков, отдавших свою молодость, выдержавших все возможное и невозможное, и сохранивших самые лучшие человеческие качества. Низкий поклон   Женщине – Победителю, Женщине – Освободителю! Спасибо вам за мирную жизнь, которую вы подарили нам, наши мудрые, добрые, любимые бабушки!

Татьяна Едуш (Шеметева), с. Дорогорское.