3 ноября исполнилось 120 лет  известному актёру прошлого века. Михаил Астангов, советский актер театра и кино, актер с высочайшими званиями - Народный артист СССР, лауреат трех Государственных премий. Какие роли играл он на сцене и на экране! Чичиков, Бетховен, Квазимодо, Ромео, Гамлет - роли, о которых мечтает каждый актер. А между тем «Астангов» - сценический псевдоним. Настоящая фамилия его – Ружников. И подарил миру этого талантливейшего человека мезенский род купцов Ружниковых.

Михаил Федорович – сын Федора Ивановича Ружникова, внучатый племянник родоначальника династии Ефрема Васильевича Ружникова. Отец его еще в 1890-е уехал с семьей в Польшу, и Михаил родился в Варшаве 3 ноября 1900 г. В социальной группе «ВКонтакте» есть сообщество «Ружниковы», в котором общаются нынешние носители этой фамилии из Березника. В их альбоме я увидела интересную фотографию семьи Ружниковых начала ХХ века, сделанную в Польше. Известно, что туда уехали несколько семей Ружниковых, но очень похоже, что на фото - семья Федора Ивановича. Кстати, один из потомков   купцов Ружниковых, Дмитрий Ружников (Санкт-Петербург) написал небольшой роман «Род», его можно прочесть, он есть в свободном доступе в интернете.

К поре студенчества Михаила семья вернулась в Россию - в Петербург, затем в Москву. Окончил гимназию, поступил на юрфак   Московского университета. Особой склонности к юриспруденции не чувствовал, но будучи студентом, занимался в театральной студии, и это ему очень нравилось. А дальше распорядился случай. Однажды сестра попросила подыграть ей на вступительных экзаменах в Драматической студии   при Малом театре. Прослушав сестру и брата, экзаменаторы приняли неожиданное решение: ее зачислили на общих основаниях, а ему предложили поступить в студию вне конкурса. С этого дня заканчивается биография несостоявшегося юриста и начинается биография Астангова-актера.   В студии он сыграл свои первые роли в пьесах «Революционная свадьба» С.Михаэлиса и «Зеленый попугай» А.Шницлера. В 1923-м     перешел в театр имени Комиссаржевской, где уже в 1925 сыграл   первую большую роль - Чичикова в «Мертвых душах». Потом много ездил, играл в Одессе, в Казани, в Ленинграде, в Москве - в Театре Революции.

У Астангова была необычная, запоминающаяся внешность: высокий, мужественное лицо, большой лоб мыслителя, саркастическая улыбка. Самым впечатляющим были глаза. Михаил Федорович это знал и умел, чаще всего в шутку, метнуть в собеседника этакий дьявольский, гипнотический взгляд. Смеясь, он рассказывал, что в молодости его фатальный вид причинял ему много неудобств, ему сплошь навязывали демонические, «роковые» роли.

У него был огромный, сокрушительный темперамент, могучий голос, яркая, четкая дикция. Поэтому он много работал в радиоспектаклях. Говорили, что Астангов чем-то напоминал Маяковского. И не только внешне. Он тоже принадлежал к породе «агитаторов» и «главарей». В его внешности, в жестах было что-то броское, декоративное. На него оборачивались.

Театральные критики разделяют роли, созданные Астанговым, на две категории. Первая – неврастенически - криминальные роли, которые ему блестяще удавались благодаря открытому, нервному темпераменту. Это были персонажи резко отрицательные, жестокие и циничные – маньяки, убийцы, белые офицеры. Это была политическая сатира: Керенский в «Правде» А.Корнейчука, американский посол и организатор политического заговора Мак-Хилл в спектакле "Заговор обреченных" Н.Вирты, гангстер Гарготта в пьесе «Миссурийский вальс» по Николаю Погодину. Вторая категория героев Астангова – романтико-героические роли, которые ему тоже блестяще удавались благодаря мужественной внешности, выразительному голосу: матрос Годун в «Разломе» Б.Лавренева, Инсаров в "Накануне" И.С.Тургенева, Паратов в «Бесприданнице» А.Островского, Квазимодо в «Соборе Парижской Богоматери», Треплев в «Чайке».

Михаила Астангова называли одним из самых пытливых и думающих актеров театра. "Хочу играть человеческую мысль, которая всегда будет в движении, ибо успокоение и покой подобны смерти", - говорил он. О нем говорили: «чудовище» с горячим сердцем, имея в виду его необычную внешность и трепетное отношение к роли.

С 1945 года он играет в Театре имени Вахтангова, ставшем для него вторым домом на долгие годы. Здесь он так блистал, что порой в троллейбусе можно было услышать из динамиков: «Следующая остановка - театр Астангова» (вместо Вахтангова). Режиссеры ставили для него пьесы. На него ходила публика. Он был желанным в любом театральном коллективе и имел возможность выбора.

В вахтанговском театре в 1958 году Астангов сыграл Гамлета. Он ждал своего Гамлета всю жизнь, мечтая об этом образе с юности, но не решаясь на него, считая, что не готов к столь большой роли. Вообще-то замахиваться на Шекспира театральное руководство в тот сезон не собиралось. Но Астангов вдруг произнес бессмертный монолог прямо на сборе труппы. Пришлось изменить репертуар! Это удивительно - в возрасте на шестом десятке ему доверили превращение в 30-летнего принца Датского. И его Гамлет вошел в золотой фонд русского шекспировского театра.

Вторая ипостась Михаила Астангова – кино. Впервые зритель увидел его на экране в 1933 г. в эпизоде фильма «Солнце восходит на западе», рассказывавшего о рабочих Германии. Этому актеру с огромным сценическим диапазоном и на экране редко давали играть хороших людей. Он вошёл историю как главный кинозлодей сталинской эпохи. Но как он играл врагов, проходимцев, подлецов! Это были сильные, уверенные в себе люди. Будучи актёром-интеллектуалом, Астангов играл мерзавцев, но не играл никогда дураков. Он говорил: «Цинизм, сознательно творимое зло требует интеллекта».

Первой его большой ролью на экране стал князь Сумбатов, мошенник и проходимец в одном из первых советских звуковых фильмов "Конвейер смерти". Как же удавались Астангову образы злодеев? Вот как он сам рассказывал об одной такой роли - американца Мак-Хилла, посланного с подрывной миссией в одну из демократических стран: «У меня была задача - показать его привлекательную внешность и вместе с тем отталкивающую, чудовищную изнанку. Мак-Хилл был вылощенный джентльмен, скрывающий за обворожительной улыбкой звериный оскал, злобу, жестокость. Поэтому для себя я сформулировал образ так: обаятельный удав. И сам по себе, естественно у меня родился жест. Он целовал даме руку и вслед за тем фамильярно и грубо хлопал пальцами по ее руке. Мог хлопнуть даже больно, так, что дама вскрикивала, ужаснувшись поведению этого оборотня». Вот так он работал над ролью. Ему во все времена нравились роли, которые требовали нервного напряжения, перегрузок. А для особого куража в роли он перед выходом на сцену опускал руки в почти кипяток!

Но Астангова-киноактера любили даже в неприглядных личинах. В 1936 он исполнил роль Кости-Капитана в фильме «Заключенные» по пьесе Николая  Погодина «Аристократы». «Как играть вора?»- расстраивался Астангов. Недолго думая, он отправился к начальнику уголовного розыска Одессы с просьбой ознакомиться с жизнью и бытом воров. И до того вошел в роль, что один из непридупрежденных милиционеров запер его в камеру - уж очень ему показалось подозрительным лицо Астангова. Сидел, пока не разобрались.

        А на вершину популярности актер взошёл в роли пирата Негоро в фильме «Пятнадцатилетний капитан». Когда в 1945 году фильм вышел на экраны, за Негоро - Астанговым   гонялись мальчишки на улицах, так что актёр вынужден был прятать лицо за шляпой, завидев детвору. Это был великий актер старой школы! Он был великолепен и в роли капитана шхуны "Бетси" в "Максимке", и в роли крупного ученого Голицына в фильме "Иду на грозу", и в роли доктора Вернера в фильме "Княжна Мэри". А в 1952 году Астангов так сыграл Магараджу, индийского князя, в фильме-сказке "Садко", что зрители были уверены, что снимается настоящий, реальный индус!

        Многие зрители старшего поколения запомнили Астангова как лучшего исполнителя роли Адольфа Гитлера. В военные годы кино создавало образы врагов, подчеркивая жестокость фашистов, чтобы вызвать у зрителя   чувство ненависти к врагу. И мастером в воплощении этих образов, мастером психологического гротеска стал Михаил Астангов. Среди ролей фашистов — профессор, нацист Фогельзанг в фильме Г. Рошаля «Семья Оппенгейм»,   полковник Макенау в фильме И. Пырьева «Секретарь райкома». Но самым знаменитым кинообразом   стал Гитлер Михаила Астангова   в «Сталинградской битве» - фильме Владимира  Петрова 1949 года. «Мне не хотелось браться за эту роль,- вспоминал актер, — и противно было и, откровенно говоря, неинтересно. Но режиссер предложил мне посмотреть ряд фильмов фашистской хроники 30-40-х гг., где был снят Гитлер. Я смотрел их шесть часов и мне показалось, что я «поймал» Гитлера. Поразил оловянный, безумный блеск его глаз.   Я подумал, откуда это — и истерия, и поведение бесноватого, одержимого? И понял: все это от тайной слабости, от ощущения, что ему не может удаться этот дикий план — подчинение мира. Отсюда и крик, и нервозность, и истерия. Вспоминал Астангов и одну курьезную деталь: «Однажды, когда я уже вошел в роль и в форме и гриме Гитлера прогуливался по киностудии, я зашел в комнату, где находились два пленных немецких генерала, приглашенных для консультации по картине. При виде «Гитлера» они вскочили и вытянулись по всей форме. Кстати, у меня был жест, который родился непроизвольно — правой рукой я хлопал по своей левой кисти — жест раздраженного нетерпения. Генералы-консультанты больше всего поразились этому жесту, заявляя, что такой жест был свойственен «фюреру».

В жизни Михаил Федорович был очень искренним и правдивым человеком. Он никогда не притворялся и не лицемерил. Одна актриса, вспоминая его, сказала: «Когда я поняла, что он всегда говорит то, что думает, мне стало с ним очень легко». Это был необыкновенно гостеприимный и хлебосольный хозяин, непревзойденный собеседник за столом. Один из его современников вспоминал: «Астангов принадлежал к тем редким людям, которые способны не только посочувствовать, но и обращать сочувствие в поступок. Во время войны он мог принести свои последние несколько горстей муки или, заметив, что у тебя слишком утомленное лицо, приглашал к себе домой и кормил всем, что было. Мог вдруг притащить боты, если замечал, что у тебя промокают башмаки».

А что же личная жизнь, как складывалась она у Астангова? Первая его жена, актриса Елена    Адамайтис-Астангова, была на восемь лет старше его.   Играла обычно небольшие харАктерные роли. Она любила поговорить, и рассказы ее за дружеским столом всегда были острыми и увлекательными. Недаром Михаил Федорович шутливо окрестил ее «Кетчуп» — острая восточная приправа. Елена Федоровна умерла в 1956 г.

Вторая жена, Алла Потатосова, была моложе его на 20 лет. Она появилась в его судьбе уже незадолго до его смерти. Училась в Щукинском театральном училище, добровольно ушла на фронт санинструктором. После войны окончила училище и работала в московских театрах. Она пережила мужа на 24 года, скончалась в 1981. К сожалению, у Михаила Федоровича не было детей.

Знал ли актер о своих мезенских корнях? Конечно, знал. По некоторым сведениям, березничане даже встречались с ним   в Ленинграде.

Последней ролью Астангова в кино в 1964 году стал магнат Роллинг в фильме «Гиперболоид инженера Гарина» по роману А.Н. Толстого. Он играл очередное «чудище», «акулу капитализма». Но до премьеры не дожил. Он ушёл из жизни неожиданно, в Москве 20 апреля 1965. Случился приступ аппендицита, и Алла Владимировна отвезла его в Институт Вишневского. Она не разрешила делать операцию, пока не вернется сам Вишневский, который в тот момент находился за границей. Когда доктор через три дня вернулся, операцию делать было уже поздно... Михаил Астангов похоронен на кладбище Донского монастыря в Москве. Рядом с ним упокоена Алла Владимировна.

35 ролей в театре и 30 ролей в кино, десятки радиопостановок – таков   вклад Михаила Федоровича в историю советского искусства. И мы должны гордиться тем, что корни этого таланта – на нашей мезенской земле.

Наталья Тихонова.