Могут ли вещи говорить? Иногда – да. Но говорить их заставляют люди - своей настойчивостью, желанием докопаться до истины и огромным чувством долга перед воинами Великой Отечественной, кто сам ничего уже сказать не может. И тогда бездушные вещи не просто заговорят, а совершат чудо.

Ложка из 1942-го

В конце августа этого года бойцы украинского поискового отряда Дмитрия Заборина под Харьковом нашли («подняли» на жаргоне поисковиков) останки воина дивизии архангельско-вологодского формирования. При нём были ножик и ложка – с рисунками и подписями, «расписная и чудесатая», как охарактеризовал её Дмитрий.

В отличие от солдатских медальонов алюминиевые ложки – из опыта поисковых отрядов - сохраняются намного лучше.

- Последний раз такое попадалось много лет назад, при моряке Пинской флотилии по имени Боря, мечтавшем об алкоголе, табаке и любви, - рассказал на своей странице в Фейсбуке Дмитрий.

Найденная в этот ложка поведала гораздо больше:

- Боец постарался, как мог. На черпале - изображение женщины без надписей. На черенке - 1941. Обратная сторона ручки - изображение женщины и надпись Галя. Под изображением женщины на черпале ложки написано "Мика". На обратной стороне покусанное зубами изображение, под ним надпись "Алик". Видимо, дети. А главное - имя, но оно читается с пропуском. М-люев Вас. Тим. А на ножике - "Карельский фронт" и инициалы В.Б. Так что ножик еще чей-то. Фамилия может быть Мылюев, Милюев, Михлюев... Пока такой по базе не ищется..

Однако читатели и подписчики Дмитрия почти сразу по этим сведениям вычислили воина по базе сайта «Память народа»:

Мылюев Василий Тимофеевич 1909 г.р. Архангельская обл., Мезенский р-н, д. Дорогая Гора, призван Комсомольский РВК 06.1941г., проходил службу в 1070 сп. 313 сд. - Карельский фронт в должности командира отделения. 01.01.1942г. убыл из части по ранению, Дальнейшая судьба его не известна».

Пропал без вести в 1941? Погиб в 1942?

Мылюевы – распространённая мезенская, точнее, дорогорская фамилия.

И у бойца Василия Тимофеевича, чью ложку нашли поисковики, оказалось огромное количество родственников. Сегодня в Дорогорском проживают его племянники от братьев Василия, Николая, сестёр Марии и Клавдии.

Вместе с одним из них, Владимиром Николаевичем Мылюевым, мы разглядываем фотографии из старых семейных альбомов – все они бережно хранятся. Владимир Николаевич приготовил их специально к моему приходу. Среди них – фотографии самого бойца, его детей, внуков.

Вот первый снимок. Василий в высоких рыбацких сапогах, на обороте фотокарточки не очень разборчивая надпись – кажется, 1928 год? 1929?. Значит, нашему воину всего 19 – 20 лет.

- Бригадиром был, - вспоминает детские рассказы о дяде никогда его не видевший Владимир Николаевич.

- Сын Алик родился у него в марте 1937 года. В 1939 году дядя Вася ушёл на Финскую.

Следующие снимки сделаны накануне отправки на Финскую войну.

Северян и конкретно мезенцев воевало на той войне много. Точное число не скажет сегодня никто. Часть уходила добровольцами, кто-то – по частичной мобилизации, большинство были солдатами срочной службы. Многие погибли и пропали без вести. Нашему бойцу повезло больше. С той войны он вернулся.

В 1940 году у Василия Тимофеевича родилась дочь Ангелина, Геля.

В 1941 году он снова уходит на войну - Великую Отечественную. Навсегда.

В документах архивного фонда Дорогорского сельского совета в похозяйственных книгах (они, увы, в Мезенском архиве только с 1943 года) в строчках о Василии Тимофеевиче пишется «РККА» - и так до 1945 включительно.

Тем не менее, в памяти племянников остались сведения, что уже в 1941 году семья получила извещение - пропал без вести под Москвой в 1941, был в пулемётном взводе.

По предположению Д. Заборина, скорее всего, это извещение было местного происхождения, от Мезенского райвоенкомата, воинская же часть не уведомляла, в книге памяти сайта «Память народа» он внесён тоже как «пбв» - пропавший без вести. Хотя Дмитрий получил сведения из ЦАМО (Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации), что в 1942 году наш боец был жив, полк отметил, что он выбыл по ранению в январе 1942 года:

"Воинская часть: 1070 сп

Выбытие из воинской части: 01.01.1942

Куда выбыл:

Ранен

Информация об архиве

-Источник информации: ЦАМО

Фонд ист. информации: 7740

Опись ист. информации: 29375с

Дело ист. информации: 2."

Так кого нашли под Харьковом? Ложка для идентификации - вещь ненадёжная, считает поисковик, её могли и позаимствовать у погибшего товарища.

Дмитрий предполагает:

- Хотя документы ЦАМО не дали представления, куда Мылюев был направлен в январе 1942 года, мы запросили там дополнительно поуточнять. Так что определённо сказать, что это его останки, мы не можем, ложка - предмет для идентификации ненадежный. Хотя плюс ножик "Карельский фронт" даёт основания предполагать, что это именно этот человек. Вряд ли бы стырили одновременно два предмета.

Алик.

Алика, Альберта, сына воина, в Дорогорском помнят и родственники, и пожилые односельчане, его ровесники. Хотя он рано, в 14 лет, покинул дом - в ремесленное училище в Плесецк. Потом была армия, после которой он уехал на Украину. Работал шахтёром. Последний раз приезжал на родину отца в 80-е годы. Потом развал СССР, голодные 90-е годы. И связь потерялась.

С трудом родственники в Дорогорском вспомнили, что, кажется, жил он в городе Родинское. Но вряд ли жив, говорили они мне, всё же шахтёры долго не живут.

Безо всякой надежды я написала Дмитрию (хвала нашему мобильному веку и мессенджерам!) название города. И тут же получила ответ:

- Оказывается, Алик в 20 км от нашей донецкой организации!

И уже на следующий день Дмитрий с ним созвонился, а потом сообщил мне:

- Ничо дед, бодряковый. Говорил с ним, он отца не помнит. Анализ ДНК, говорит, можно, но никуда ехать не буду. Дети живут недалеко от него.

Позже я и сама позвонила Альберту Васильевичу, чтобы узнать главное для себя – помнит ли он Север, родственников, Дорогорское? Услышала явный южный говор и просьбу – пусть мне племянники позвонят (И они, конечно, позвонят!). Он помнит родину. Вот только состояние здоровья уже не позволит приехать домой. Оказалось, что связь потеряна не только с малой родиной, но и с сестрой. Пропала, говорит. А ложку отца, говорит, думаю, надо отдать в музей. Там, на Украине.

Геля

Дочь солдата, Ангелину, тоже удалось разыскать. Так закрутились события и столько людей оказалось вовлечено в эту историю, что не выйти на неё было просто невозможно.

Изначально никто из нас, включая родственников, тоже не знал, жива ли она. Из Дорогорского Ангелина, в замужестве Киявина, учитель русского языка и литературы, уехала с дочерьми в середине 80-х. А в 90-е годы вместе со старшей дочерью Светланой и её семьёй она эмигрировала в Америку. Связь оборвалась в конце 90-х годов. Последнее известие - фотография, присланная родственникам в Дорогорское в 1997 году.

Был только один путь узнать что-то про них. Как сообщили родственники, Светлана зарегистрирована в «Одноклассниках», но не выходила на сайт с 30 августа 2020 года. Оказалось, что она предпринимала робкую попытку найти следы деда: в одном из её постов – его фотография и такая запись: "Откликнитесь, кто знаком с Василием Тимофеевичем Мылюевым. Пропал без вести под Москвой в 1941, был в пулемётном взводе".

Безо всякой надежды я написала Светлане. И через некоторое время получила ответ: "Пожалуйста, дайте мне знать, кто связался с вами и где был найден мой дедушка. Кроме того, нашли ли они какие-либо документы, подтверждающие личность моего дедушки".

Вышла Светлана и на связь с родственниками, которым сообщила главную новость – её мать Ангелина жива.

- Однако вся семья в сборе, и в настоящее время мы пытаемся найти детей Алика на Донбассе. Тут даже генетическая экспертиза напрашивается, - резюмирует эти дни поисков Дмитрий.

Конечно, она решила бы основной вопрос – чьи останки нашли поисковики. Если это наш, дорогорский, солдат, тогда …. Тогда ещё бы один боец вернулся с войны. Домой. Или к родным.

Таких случаев у отряда поисковиков, которым руководит Дмитрий Заборин, много. И нет подходящих слов, чтобы описать чувства родных, которым они помогли найти своих воинов.

Дойдёт ли дело до генетической экспертизы? Не знаю. Не уверена. Дети солдата Василия Мылюева, который в затишье между боями старательно вырезал на ложке их имена, давно стали старше своего навеки юного отца. У них нет даже воспоминаний о нём. У них уже нет ничего, связанного с отцом. Кроме ложки.

Мика

Осталась одна нерасшифрованная запись на ложке.

Кто такой или кто такая Мика? Была ли подпись сделана Василием Тимофеевичем или позже, другим автором?

Его жену звали Домида – красивое, редкое имя. В Дорогорском старожилы такого не помнят. Может быть, Мика – сокращённый вариант её имени?

Домида ненамного пережила мужа, она умерла в 1951 году, оставив детей на попечение свекрови – так следует из похозяйственной книги Дорогорского.

Вот такая история о ложке и её надписях. Нет, не так. Эта история о том, как алюминиевая ложка, поднятая украинскими поисковиками, помогла вспомнить ещё одного солдата Великой Отечественной, помогла найти в разных странах его детей, восстановить родственные связи, навсегда, казалось, потерянные после развала Советского Союза.

Это просто какая-то фантастическая история о том, что мир тесен, что люди должны помогать друг другу, что братство существует и что история - это живая штука.

Низкий поклон вам, поисковики – русские и украинские.

Марина Потрохова. Фото автора и из архива рода Мылюевых.