Он прожил до обидного мало - родился в 1936 году, а погиб в 1971-м. Именно погиб, ибо обстоятельства его смерти и по сей день загадочны, и лучше их не обсуждать. При жизни издал всего четыре книги стихов; после его смерти вышло больше 30 изданий.

Николай Рубцов родился в селе Емецк Архангельской области. Его отец, Михаил Рубцов, был начальником отдела рабочего снабжения и отвечал за поставку продуктов в местные магазины. Мать, Александра Рубцова, следила за хозяйством и воспитывала шестерых детей. В 1937 году из-за службы отца семья переехала в город Няндому.

В 1941 году началась Великая Отечественная война, и отца призвали на фронт. А через несколько месяцев тяжело заболела мать. Все заботы о семье взяли на себя старшие брат и сестра. Николай Рубцов вспоминал: "Старшая сестра, поднимаясь задолго до рассвета, целыми днями стояла в очередь за хлебом, а я после бомбежек с большим увлечением искал во дворе осколки, и если находил, то гордился ими и хвастался". В апреле 1942 года после долгой болезни мать умерла. Детей определили в интернаты. Николая дважды переводили: сначала он попал в местный Красовский детский дом, затем - в Никольский в Вологодской области. В первые месяцы он несколько раз пытался сбежать домой, но его возвращали.

Работал на флоте кочегаром, разнорабочим на Кировском заводе в Ленинграде. В начале 60-х поступил в Литературный институт им. А.М. Горького.

Он прожил до обидного мало - родился в 1936 году, а погиб в 1971-м. Именно погиб, ибо обстоятельства его смерти и по сей день загадочны, и лучше их не обсуждать. При жизни издал всего четыре книги стихов; после его смерти вышло больше 30 изданий.

Мне лично рассказывали, что в ЛИТе его называли "Коля-шарфик". По бедности не имея рубашки, он носил под пиджаком шарф. Возможно, это апокриф.

Еще есть апокриф о нем, который пустил в своих воспоминаниях поэт Юрий Кузнецов. Как-то он зашел в общую кухню общежития ЛИТа и увидел парня, который посмотрел на него как-то недобро. "Я - гений, - сказал он, - но я прост с людьми".

Но все эти апокрифы мало что значат по сравнению с выдающимся поэтическим талантом Рубцова.

Ведь это чудо какое-то!

Тихая моя родина!

Ивы, река, соловьи...

Мать моя здесь похоронена

В детские годы мои.

- Где тут погост? Вы не видели?

Сам я найти не могу.

- Тихо ответили жители:

- Это на том берегу.

Тихо ответили жители,

Тихо проехал обоз.

Купол церковной обители

Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,

Сено гребут в сеновал:

Между речными изгибами

Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина

Там, где купаться любил...

Тихая моя родина,

Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,

Тот же зеленый простор.

Словно ворона веселая,

Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..

Время придет уезжать

Речка за мною туманная

Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.

После Есенина, возможно, никто, как он, не чувствовал со своей Родиной вот эту "жгучую", "смертную" связь.

Остается добавить, что некоторые очень популярные песни написаны на стихи Рубцова, и мы даже не помним об этом.

Ну, хотя бы вот эта:

Я буду долго

Гнать велосипед.

В глухих лугах его остановлю.

Нарву цветов.

И подарю букет

Той девушке, которую люблю.

Лирик! Великий лирик!

Вечная ему память!