Попытаюсь вкратце обобщить суть затронутых вопросов на животрепещущую тему о нынешнем состоянии реки Мезень, поднятых на страницах нашей районной газеты «Север» (№ 15 за 10 апреля, № 18 за 1 мая, № 26 за 26 июня, № 27 за 3 июля 2020 года) и разбередивших мой интерес к этой глобальной проблеме. Я хотел бы высказать свои суждения.

Если вникнуть в суть статьи Владимира Ордина “Про Мезень-реку и не только”, то получается, что главный акцент он делает на проблему обмеления реки Мезень. Но, толком не развив этой темы, тут же переходит к совершенно другим волнующим его вопросам, а именно: работа понтонных переправ через Мезень и Пёзу и, главное, - работа теплохода “Сиверко” на рейсовом сообщении между посёлком Каменка и городом Мезень.

Что касается реки Мезень и её обмеления именно в последние годы, то тут нужно прямо сказать, что это – явно надуманная проблема, причём не новая, возникавшая периодически на протяжении всего 20 века и уже порядком набившая оскомину своей несостоятельностью. Взять хотя бы приведённые Ординым показатели глубин на Северной Двине и Мезени в доперестроечные времена. Так называемые доперестроечные времена тут совершенно не причём. Просто в 70-80-х годах, скажем, на наших северных реках было хорошо отлаженное и грузовое, и пассажирское судоходство, и фарватер рек в течение навигации постоянно замерялся и обустраивался соответствующими знаками для обеспечения безопасного движения по воде.

А вот благодаря этой самой перестройке в 90-х годах рухнула и советская власть, и развалился Советский Союз, и как итог этих событий наступила разруха всего народного хозяйства, в том числе и речного флота. Указанные Ординым в статье минимальные глубины на фарватере былых маршрутов речного транспорта, я думаю, и сейчас соответствуют доперестроечным значениям. Ведь, по сути, на реке Мезень теперь, в период летней межени, от самого устья и до верховьев замирает всё транспортное сообщение на судах водоизмещением свыше моторной и вёсельной лодки, а поэтому глубины на Мезени и её притоках Пёзе и Вашке давно уже никто не замеряет. В теперешнее постсоветское время река Мезень перестала быть судоходной. Но это случилось не по причине её обмеления, как пишет уважаемый Владимир Ордин, а именно потому, что она утратила своё былое хозяйственно-экономическое значение. В последние годы не Мезень обмелела, а отпала её былая надобность как воднотранспортной артерии региона.

Согласно доводам Ордина, главной причиной обмеления реки является вырубание в её пойме лесов. Хотя правильно будет говорить не о пойме, а о бассейне, так как масштабные рубки в поймах рек нигде не ведутся. Потому что, как правильно говорит гидролог Мария Киреева, пойма – это затапливаемая территория долины реки, поэтому: во-первых, тут нет массивов делового леса; во-вторых, для лесоразработки она во всех отношениях неудобна; в-третьих, как считается, растущий в пойме лес играет водоохранную или, точнее даже будет сказать, берегоохранную роль. Этот пойменный лес служит и укреплению берегов основного русла, и всей временно затапливаемой территории поймы, препятствуя их размыву. Это же способствует самопромыванию и углублению судоходного фарватера даже в периоды наибольшего летнего мелководья.

Былую промышленную вырубку лесов в бассейне реки Мезень нужно рассматривать не как причину обмеления реки, а как факт хищнического выкачивания природных ресурсов региона. Ведь что получается: советская власть на протяжении семи десятков лет миллионы кубометров первосортного леса с Мезенского лесозавода фактически полуфабрикатом за бесценок морскими пароходами, приходившими из-за границы, сбывала во все капстраны Европы. Хоть и звучали с высокой трибуны в те времена высокопарные заявления правительства, что лес – зелёное золото идёт на экспорт за валюту, но, сколько этой самой валюты было выручено от его продажи – всегда держалось от народа в строгом секрете. А для Мезенского и Лешуконского районов из госбюджета выделялись мизерные крохи, необходимые лишь для поддержания и дальнейшего планомерного наращивания темпов лесопромышленного производства. А вот та же братская Болгария десятки лет с верховьев реки Мезень, из Коми, и вовсе задаром рубила и вывозила лес кругляком эшелонами по железной дороге.

И что же досталось в наследство от славного когда-то лесозавода № 48 не району даже, а хотя бы заводскому посёлку Каменке? Лишь сполувеку разваливающиеся уже сейчас дома полубарачного типа, построенные на скорую руку практически из отходов производства, пиломатериалов 2-4-х сортов, непригодных для экспорта. А с закрытием и уничтожением главного промышленного предприятия района – лесозавода лишился работы огромный (по меркам Мезенского района) рабочий посёлок, со всеми вытекающими из этого самыми негативными последствиями.

Вот и теперь от запущенной в наши леса Устьянской лесной компании опять же ничего не перепадет мезенскому району. А поэтому, пусть даже и правильно они будут вести рубки - научно обоснованно, соблюдая установленные нормативы, – так нам от этого всё равно нисколько не легче. Наши природные ресурсы по-прежнему будут утекать на сторону.

Что ещё сказать по этому поводу? Леса имеют природный дар самовосстанавливаться. В тех местах, где на протяжении более ста лет велись масштабные рубки, теперь уже встают новые массивы, и, так называемое, аккумулирование влаги в связи с этим на тех территориях нисколько не нарушилось. Только вот восстанавливаться эти леса в плане высококачественной деловой древесины, да и всей экосистемы в целом, будут не десятками лет, а для этого потребуется как минимум тысяча лет. Так что не только нам, но и многим будущим поколениям не видать уже тех спелых девственных боров, не знавших топора, какие тысячелетиями стояли до нас.

Правильно говорилось в публиковавшихся статьях, что река Мезень имеет неравномерность водного режима в течение года. За зиму в её бассейне аккумулируется громадное количество атмосферных осадков, поэтому пик полноводности всегда приходится на весну. А пик суховодья бывает в разгар зимы и лета. Зимний уровень воды в реке в данном случае нас интересует меньше всего. А вот летом пик суховодья приходится обычно на июль – август, в зависимости от приключившейся жары и засухи в летний период. В жаркие, засушливые лета и Мезень, и её притоки мелеют настолько, что даже становятся почти несудоходными для лодок. А в прохладные и дождливые лета уровень воды позволяет судоходству по ней всем крупнотоннажным речным катерам и баржам. Так было и сто, и двести лет назад. Такой же река Мезень остается и сейчас – уровень воды в ней в сезон навигации из году в год зависит от интенсивности выпадения атмосферных осадков. А коль среднегодовой объём стока воды по многолетним наблюдениям не уменьшается (как свидетельствует в своей статье кандидат географических наук Андрей Алабян), то, значит, что не уменьшается и среднегодовой объём выпадающих осадков на всей площади бассейна реки Мезень. Полноводность её, а, значит, и судоходность, не смогут увеличить никакие дноуглубительные работы, поскольку это выглядит просто нереально, ведь река - это же не судоходный канал рукотворного происхождения. Вода в реке постоянно находится в движении и в зависимости от уровня, как ей требуется, формирует дно речного русла.

А что касается проблем, связанных с современной работой понтонных переправ и теплохода “Сиверко”, то это вопросы хозяйственно-управленческого районного и поселкового значения, никаким образом не зависящие от гидрогеологических условий русла и режима полноводности реки Мезень.

Если вспомнить старые добрые времена, то мы прекрасно знаем, как работала переправа через реку Мезень в 70-80 годах. В то время на пассажирской пристани в Каменке в судоходный период стоял дебаркадер, с которого производилась удобная и безопасная посадка на рейсовый теплоход. А высадка пассажиров на Кривке осуществлялась на стоящий у берега плавучий причал. Ко времени прибытия теплохода подходил из города автобус. Согласованная работа теплохода и рейсового автобуса велась строго по утверждённому расписанию, ежедневно по 6 раз с утра до вечера, и никакая вода не мешала этой работе. В течение всего сезона от Каменки до Лешуконского по расписанию ходил комфортабельный скоростной теплоход “Заря”, на котором я имел удовольствие также не раз прокатиться и по этому маршруту. Причём, ни в те годы, ни ранее, никакие дноуглубительные работы на данных маршрутах не производились, просто эти теплоходы имели довольно малую осадку.

Кроме всего прочего, добавлю ещё то, что в научных кругах наша река Мезень более всего известна тем, что имеет самые высокие приливы (свыше 9-ти метров) в Европе, содержащие в себе несметный потенциал энергии. Но, несмотря на то, что приливы в Мезенской Губе обладают грандиозной мощью, постройка приливной электростанции в устье Мезени – это бредовая идея, время от времени блуждающая в умах учёных. Ведь даже хотя бы мысленно представить, что строительство ПЭС удастся осуществить (что по многим причинам выглядит совершенно нереально), то весь наш Мезенский район затопит во время первого же весеннего паводка, смоет не только Лампожню и Бычье, но Мезень, Каменку и даже Лешуконское в одночасье, как корова языком слизнёт. Судите сами, весь наш район - это низменная территория с редкими максимальными отметками высот от 50 до 100 метров. Урез воды реки Мезень в створе села Лешуконское 23 м, а высота берега 35 м; урез воды реки Пёза в створе деревни Бычье 12 м, а высота берега 19,5 м. Хорошо, что идея строительства ПЭС неосуществима просто технически, в принципе. Такой же эффект нужно предвидеть и от предлагаемой Владимиром Ординым постройки плотин для поднятия уровня реки Мезень и повышения её судоходности.

Вот такая получилась дискуссия о нынешнем состоянии реки Мезень, в какой-то степени, можно сказать, переходящая даже в полемику. Но ведь, как говорится, в споре рождается истина.

Дмитрий Чупов (д. Бычье.10.07.2020 г.)